Впечатления

В психоанализе особое внимание уделяется изучению впечатлений и их роли в формировании личности. Впечатления — это то, что мы воспринимаем из окружающего мира и что оказывает влияние на наше бессознательное. Они могут быть как приятными, так и неприятными, но в любом случае они оставляют след в нашей психике.

1. Бессознательное. Впечатления, которые мы получаем, могут быть вытеснены в бессознательное, где они продолжают влиять на наше поведение и эмоции.

2. Травмы. Неприятные впечатления могут стать причиной психологических травм, которые могут проявиться в будущем.

3. Сновидения. Впечатления, полученные в течение дня, могут проявиться в сновидениях, где они могут быть проанализированы и поняты.

Анализ впечатлений помогает понять себя, свои эмоции и поведение. Он может помочь справиться с психологическими проблемами, такими как тревожность, депрессия, фобии и другие.

Впечатления — это важная часть психоанализа, которая помогает понять себя и свои проблемы. Если вы испытываете психологические трудности, обратитесь к специалисту, который поможет вам разобраться в себе.

Коллекция впечатлений:

              «Мне было лет 5-6. Я лежала в больнице. Большая палата, несколько коек. Огромное окно. Темно. Тихо. Видимо все спят. Я вижу свет от луны через окно. Лучи луны словно вливаются в комнату полосами света и наполняют ее. Свет настолько живой, что кажется сейчас из него кто-то выльется. Фантазия начинает рисовать пришельца. Становится жутковато… Но встать и позвать людей нельзя. Стараешься не дышать и не двигаться и от напряжения все же засыпаешь…»

В «Дневнике писателя» Ф. М. Достоевский рассказывает о том, как одно воспоминание детства помогло ему на каторге не озлобиться и остаться человеком. Воспоминание было связано с простым мужиком Мареем. Девятилетним мальчиком Достоевский, оказавшись в лесу, очень испугался волка: ему показалось, что кто-то кричит «Волк бежит!». Место было пустынное, рядом никого из людей, кроме работающего в поле мужика, не было. Мальчик выбежал из березняка и кинулся к большому, плотному мужику Марею. Весь в слезах, пожаловался на воображаемого волка. Мужик неожиданно для мальчика обнял его, приласкал и уверенно сказал, чтобы тот не боялся волка, потому что нет тут никакого волка.

«—Полно, родный. Ишь малец, ай!

Он протянул руку и вдруг погладил меня по щеке.

— Ну, полно же, ну, Христос с тобой, окстись. <…> …Ступай, а я те вослед посмотрю. Уж я тебя волку не дам! — прибавил он, всё так же матерински мне улыбаясь, — ну, Христос с тобой, ну ступай, — и он перекрестил меня рукой и сам перекрестился».

Далее Достоевский вспоминает: «Конечно, всякий бы ободрил ребёнка, но тут… случилось как бы что-то совсем другое, и если б я был собственным его сыном, он не мог бы посмотреть на меня сияющим более светлою любовью взглядом, а кто его заставлял? <…> Встреча была уединённая, в пустом поле, и только Бог, может, видел сверху, каким глубоким и просвещённым человеческим чувством и какою тонкою, почти женственною нежностью может быть наполнено сердце иного грубого, зверски невежественного крепостного русского мужика…»

И хотя, как вспоминает Достоевский, казалось, он уже давно забыл об этой встрече, но всё же это впечатление о мужике Марее помимо его воли осталось с ним на всю жизнь и вдруг неожиданно всплыло на каторге: «И вот, когда я сошёл с нар и огляделся кругом, помню, я вдруг почувствовал, что могу смотреть на этих несчастных совсем другим взглядом и что вдруг, каким-то чудом, исчезла совсем всякая ненависть и злоба в сердце моём. <…> Этот обритый и шельмоватый мужик, с клеймами на лице и хмельной, орущий свою пьяную сиплую песню, ведь это тоже, может быть, тот же самый Марей: ведь я же не могу заглянуть в его сердце».

Мне тогда было пять лет. Я играл во дворе и уже пошел домой, как ко мне подскочил какой огромный взрослый дядя, схватил за шиворот рубашки и закричал: «Ага попался, мерзавец! Разбил у меня стекло, и убежал. Веди меня к своим родителям!». Я этого дядю впервые видел и, вообще, никаких стекол никому не выбивал. Но делать нечего, я сказал, что живу в этом подъезде и под конвоем пошел домой. Родители были дома, и дядя повторил им уже сказанное, что я разбил ему стекло в окне и убежал. Я с жаром принялся убеждать родителей, что ничего такого не было, но они к моему полному удивлению, мне не поверили, ну совсем не поверили. Мало того, стали попрекать меня в трусости и нечестности, и убеждали сознаться и хоть так немного сгладить свою вину. Я впал в ступор и никак не мог взять в толк, как же можно сознаться в том, чего я не делал? Это же невозможно. Меня долго стыдили, я продолжал отрекаться и родители выглядели мрачно и сердито.
Но, собственно, поразило меня не столько то, что мне не поверили, хотя это было очень горько, а то, что произошло сразу вслед за этим, когда дядя ушел, а я остался стоять перед родителями, выслушивая их нотации. Я стоял и буквально разинув рот от удивления наблюдал, как фигуры мамы и папы тают в воздухе. Они растворялись, бледнели, теряли очертания. Это было так буквально, ничего подобного я никогда не наблюдал – они растворялись, исчезали, как будто были миражом. До конца они не растворились, но стали вроде как тени

Коллекция впечатлений пополняется Вашими историями.

Если Вы хотите поделиться Вашими впечатлениями которые повлияли на Вашу жизнь , пишите, пожалуйста на e-mail: chegarovskaia@ya.ru и они появятся на этой странице.